Коллеги, кто сталкивался с судебной практикой, в которой анализировалась бы возможность (или невозможность) привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности при наличии удовлетворенного к нему же гражданского иска, заявленного ранее в уголовном деле?
Например, когда директора по результатам уголовного преследования признали виновным и взыскали ущерб, причиненный вследствие неуплаты налогов, при этом ФНС заявилась к должнику в реестр и требует привлечь к субсидиарке в деле о банкротстве.
А вопрос-то интересный!
Согласно проекту постановления Пленума ВС РФ по субсидиарной ответственности «
При привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности судам следует учитывать общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным положениям Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Тезис о применении положений главы 59 ГК РФ при привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности звучал лейтмотивом на последнем семинаре Интерфакса, посвященном проблемам субсидиарной ответственности. Да и в проекте постановления Пленума ВС РФ многократно приводятся отсылки к номам этой главы.
Примечательно, что судебные акты о взыскании с руководителей недоимки по налогам (тот самый гражданский иск в уголовном деле) основываются также на нормах главы 59 ГК РФ (определение Верховного суда РФ № 81-КГ14-19 от 27.01.2015 г.) и статье 15 ГК РФ.
Таким образом, универсальная норма, содержащаяся в статье 1064 ГК РФ, применяется как при взыскании с руководителя компании ущерба, причиненного РФ в виде неуплаченных налогов, так и при привлечении этого же лица к субсидиарной ответственности.
В проекте постановления Пленума ВС РФ о субсидиарной ответственности высказана следующая позиция (пункт 20 проекта):
«При решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению – общие положения о возмещении убытков (в том числе, статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве) – суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели показатели, 15 характеризующие экономическую деятельность должника, после этого воздействия и т.д.
Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами, действующими совместно либо раздельно) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой по общим правилам определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.
В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не мог привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.
Независимо от того, как при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование исходя из фактических обстоятельств, на которые указывает заявитель. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков».
Таким образом, предлагается разграничивать пределы ответственности КДЛ в зависимости от степени причиненного им вреда: если вред был настолько существенным, что стал причиной банкротства компании – субсидиарная ответственность, если вред был менее существенным – убытки.
При этом, критерий существенности такого вреда, думается, установлен подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 ФЗоБ: необходимо, чтобы требования, возникшие вследствие правонарушения (например, доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога), составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди.
В рассматриваемом случае, вред/ущерб, причиненный правонарушением/преступлением, уже взыскан с руководителя. Теперь стоит вопрос о том, в каком размере он должен быть привлечен к субсидиарной ответственности.
Может быть, взять в помощь пункт 6 статьи 61.20 ФЗоБ: «
Привлечение лица к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11-61.13 настоящего Федерального закона, не препятствует предъявлению к этому лицу требования, предусмотренного пунктом 1 настоящей статьи, в части, не покрытой размером субсидиарной ответственности». 
